Лорд-Дракон - Страница 23

– А с точки зрения тюрьмы?

– Трудно сказать. Родерик мог все изменить! Ворота в замке одни, стены – локтей по сорок, наверняка есть подземный ход, но мене его, сам понимаешь, не показывали. Застенками я не интересовался.

Маг задумался.

– С архитектурой Воссоединения я знаком: узкие двери, окна-бойницы – все для обороны. Любое помещение может стать отличной камерой. Особенно, если они готовились к нашему приезду.

Граф только пожал плечами:

– Если мы хотим бежать, надо бежать по дороге.

Фернадос покачал головой:

– Бесполезно – твари нас сразу перехватят. Надо ждать, – маг встретил взгляд Икторна, – и быть готовыми. Если ситуация хоть в чем-то измениться, действовать придется резко.

Последний день пути выдался ясным и холодным. Немногочисленные березки по краям дороги роняли желтую листву, а первый утренний ледок хрустел под копытами лошадей. Граф зябко поежился – браслеты цепей не давали ему согреться, а одежда, рассчитанная на поездку в летнюю теплынь, насквозь продувалась порывистым северным ветром. Самое время пожалеть о сломавшемся фургоне! По крайней мере, с открытой повозки можно было наблюдать, как приближается цель путешествия: Кер-Орки с любой стороны был виден за много лиг – замковый холм, подобно острову, возвышался над морем зеленых вершин. По сантаррским меркам, крепость была не ахти (замок Икторнов раза в три больше), но не было здесь и крестьянских усадеб, чьи жители могли нуждаться в защите своего лорда, на много дней пути – ни единого клочка обработанной земли. Главным богатством края являлось серебро и единственная дорога, по которой караваны с драгоценным металлом могли пересечь отроги Серебрянной Рупи, проходила мимо замка.

Икторн хмуро поглядывал по сторонам – вековые ели глухой стеной обступали дорогу, под мохнатыми ветвями было сумрачно и тихо. Для побега эта местность – лучше не придумать: отошел локтей на двадцать и пропал. Лошади здесь не пройдут, без собаки отыскать следы на толстом ковре сухой хвои – трюк не из хилых. Проблема была только одна…

Один из Дваждырожденных поравнялся с телегой. Икторн гадал, как тварям удавалось подчинять себе лошадей, не иначе – колдовство. Нежить горячил коня, тот храпел и отчаянно мотал головой – удила в кровь раздирали ему рот. Граф молча посочувствовал животному, умертвие проехало мимо.

Дваждырожденный смог бы догнать их в лесу безо всякой лошади и это сводило шансы на побег к нулю, а для того, чтобы сбить тварей со следа, нужно было очень сильное волшебство. Фернадос вновь безучастно лежал в телеге, бледный и больной, и граф горячо надеялся, что нездоровый вид мага – искусное притворство. Нечего и надеяться обменяться с ним парой слов – гвардейцы не спускали с пленников глаз, чем ближе была цель, тем бдительней становилась охрана.

Граф оставил бесплодные размышления. По крайней мере, в замке должно быть теплее.

Лес кончился, теперь дорога взбиралась к воротам Кер-Орки по высокой насыпи. Со времени последнего визита Икторна, вокруг что-то неуловимо изменилось – толи деревья подросли, толи дело было во времени года (он всегда приезжал сюда летом).

Все навевало тревогу – мрачный ельник резко обрывался у подножия крепостного холма, прибитая морозом трава казалась особенно скудной и чахлой, серые стены уныло громоздились в вечернем полусвете, скрывая непонятную угрозу. Во времена Огеронов Кер-Орки выглядел значительно уютней, теперь же от одного взгляда на замок Икторна пробрала дрожь. Заиграл рожок, с грохотом опустился подъемный мост, распахнулись ворота. Когда колеса телеги запрыгали по доскам, Фернадос вяло зашевелился и выглянул из-под рогожи. В последних лучах солнца граф разглядел над аркой щит с гербом королей Сантарры – лев и корона, золотое на черном.

Замок действительно был маленьким, крохотный дворик едва ли мог вместить всех прибывших. Бесцеремонные руки стащили пленников с телеги и поволокли внутрь.

Глаза не успели привыкнуть к сумраку и граф, споткнувшись о ступени, крепко обругал конвоиров. Где-то рядом ошивался нежить, но Икторну не удавалось разглядеть его за спинами солдат. Приблизительно определив направление, граф пихнул кого-то плечом и был вознагражден утробным шипением. Солдат вскрикнул от боли и едва не упустил пленника – раздраженное умертвие ткнуло его кулаком в ребра. Но развить успех Икторну не удалось – его стиснули со всех сторон, лишив малейшей возможности к сопротивлению.

Их тащили сначала вверх, потом вниз и вниз. На стенах чадили факелы, но граф с трудом разбирал дорогу. Замок до неузнаваемости изменился – исчезли резные дубовые панели, покрывавшие стены, коврики и драпировки, светильники на витых подставках, вазы в нишах. Новые хозяева уложили на пол дощатый настил, уместный лишь в коровнике, факелы закоптили высокие потолки, штукатурка и лепнина осыпались. В воздухе висел устойчивый смрад плохой кухни, большого количества людей и чего-то совсем не человеческого.

Вид разорения потряс Икторна сильнее, чем хотелось бы. Барон Бертран перевернулся бы в гробу, увидев такое. Не к месту вспомнилось, что прежние обитатели замка, должно быть, погибли здесь же. Непроизвольно, граф искал на стенах следы огня и пятна крови, хотя за столько лет они, конечно же, затерлись и исчезли. Припомнился Станислав, молодой баронет – немного провинциальный, но неизменно жизнерадостный парень, великолепный боец, гордящийся своим виртуозным владением всеми мыслимыми и немыслимыми видами оружия. Там, на лугу перед замком, он учил молодого Икторна владению коротким мечом, умению, не раз спасавшему графу жизнь.